Патрик-герой

Генри Ф. Урбан
(текст адаптирован с оригинала 1914 года)

Также рекомендуем прочитать (для перехода нажмите на название статьи):

Корабельный зверинец (Коко)

Долг платежом красен

Присудили

На небольшом пространстве океанского парохода жались и теснились междупалубные пассажиры: славяне, русские, евреи и ирландцы. К последним принадлежал Патрик Сюлливан, молодой, сильный парень с ярко-красными волосами. Он приютился на большом, натянутом над люком брезенте. Там лежал он и смотрел на бесконечно голубое море, расстилавшееся перед ним, такое же спокойное, как маленькое озеро в его родной деревне. И так же, как челнок на озере, спокойно и величаво плыл громадный колосс по морю.

Настроение Патрика не походило на настроение других пассажиров. Несколько месяцев тому назад умерли его родители, и никто его не поджидал там, в Америке. Денег у него тоже не было, если не считать той суммы, которую он должен был предъявить для того, чтобы его пропустили в страну. Малопривлекательно было то, что его ожидало: мыть посуду в какой-нибудь ирландской ферме, производить земляные работы для какой-нибудь строящейся железной дороги, или что-нибудь другое в том же роде, что ему предложит Общество вспомоществования ирландцам. Его междупалубные земляки сто раз ему об этом говорили. Но что его душевно угнетало гораздо больше, - была несчастная любовь. С радостью принял бы он в Новой Ирландии (так зовут на его родине Америку) борьбу за существование, если бы Маджи Вельшь обещала ему свою руку. Но её насмешливого отказа незадолго до его отъезда он не мог преодолеть. Это мучило его дни и ночи, так как он страстно любил ее; она одна давала содержание и свет его пустой жизни. С каждым уходящим днем, который увеличивал между ними расстояние, росло его отчаяние, пока в конце и жизнь стала ему невтерпеж. Не лучше ли сразу покончить?

Поздно вечером он стоял в тени будки рулевого, смотрел в темную бездну и ему казалось, что кто-то таинственный его манит туда. Странно - эта бездна совсем его не пугала. Всегда он думал об этом и постепенно свыкся с этой мыслью. Он проглотит ядовитые пилюли, которые припас для этого случая, и исчезнет там, в неизмеримом пространстве. Кончено. Никаких судебных следствий, никаких скучных протоколов; он уйдет, не оставив следов.

Однажды вечером он решился исполнить свой замысел. Воздух был удивительно мягок, море как зеркало, луна ярко светила, оставляя на море длинную серебряную, таинственно сверкающую полосу. Он сидел у будки рулевого на корме корабля. Было одиннадцать часов, стояла совершенная тишина: никого вблизи не было, и он слышал только шум воды у винтов. Патрик подошел ближе к борту и посмотрел вниз: ничего, кроме белой пены у вертящихся винтов. Он еще раз осторожно осмотрелся, всунул в рот одну ядовитую пилюлю и, протиснувшись между железными перекладинами, стал на краю, стараясь упасть подальше от вертящихся винтов, и соскочил в воду. Его окружили прохлада и темнота: затем он вынырнул. Ему хотелось посмотреть, заметил ли кто-нибудь его падение. Он повернулся на спину (Патрик был превосходным пловцом) и предался на волю волн.

Пароход казался громадным неуклюжим ящиком среди водной пустыни. Из трубы шел черный дым, точно траурная вуаль на вдовьем чепце. Его знобило. Теперь он решил раскусить пилюлю и погрузиться в бесконечность, но что-то его удержало. Ему показалось, что где-то кричат о помощи, и вдруг на воде показался огонь. Это мог быть только спасательный круг; он знал, что такие спасательные круги с ацетиленовыми фонариками бросают в море с капитанского мостика, если кто-нибудь упадет в воду с парохода. К тому же и рулевой спасательной лодки знал в этом случае, где ему искать утопавшего. И снова недалеко от него послышался крик о помощи, но он никого не видел. В эту минуту он совсем забыл о своем замысле и сознавал только одно: что должен помочь утопающему. Быстро выплюнул он пилюлю и крикнул: „Кто здесь, кто здесь?". И точно, невдалеке кто-то барахтался. Патрик сильными движениями приблизился и крикнул: „Спокойно, не трогайте меня", а сам так ловко схватил утопающего за ворот, что последний не имел возможности вцепиться в него. Поддерживая его голову поверх воды, Патрик быстро плыл к светящемуся кругу. Очевидно, утопающий был плохой пловец. Спасательная лодка была уже близко. „Здесь, здесь"! - вскричал Патрик, чувствуя, что силы изменяют ему. В этот момент подоспела помощь. Обоих втащили в лодку. Подняли светящийся круг, и лодка направилась к черному громадному ящику. Спасенный лежал замертво на дне лодки. „Молодой человек, - заметил штурман Патрику, - вы совершили геройский подвиг! Если бы не вы, мы пришли бы слишком поздно".

На палубе произвело сенсацию появление второго пассажира, с которого ручьем стекала вода. „Этот его спас", - говорили они, и выражения восхищения и поздравления сыпались на Патрика. Он же улыбался и скромно отвечал: „Ах, пожалуйста, не стоит говорить. Право, не стоит". Но как это все произошло? Кто был другой? Это был молодой немец Этингер, тоже междупалубный пассажир. По своему легкомыслию он сидел на борту, несмотря на все предостережения, и шалил со знакомым, но вдруг потерял равновесие и упал в море. И вот его-то спас Патрик.

На следующий день Патрик стоял на палубе под ярким солнцем, окруженный толпой внимательных слушателей, которым он рассказывал, каким образом спас Этингера. Его красные волосы сверкали на солнце, как огонь. Он так убежденно лгал, что и сам всему верил. Он продолжал врать, когда трое изящных господ из 1-го класса присоединились к толпе междупалубных пассажиров. Все трое были американцы. Один из них, с седыми усами, вынул изо рта трубку и скрипучим, точно несмазанным голосом спросил Патрика, он ли спаситель. Затем он сказал, что они трое составляют делегацию, которая пришла выразить ему от имени остальных пассажиров свое восхищение его геройским подвигом. „А теперь,- проскрипел пассажир с трубкой, - позвольте вам предложить в знак нашего восторга эту безделицу; она вам пригодится, когда вы очутитесь на суше". С этими словами он всунул какую-то бумагу в руки Патрика. Остальные члены делегации крепко пожали ему руку и ушли. Когда Патрик оправился от своего удивления, он увидел, что владеет состоянием в двести долларов. „А я! А я! Я ведь чуть не утонул!" - воскликнул Этингер. „Зачем вы так неосторожно шалите? - заметил один из соседей. - Вот вам и последствия. Патрик рисковал из-за вас жизнью. Вам бы еще ему приплатить, вы, легкомысленный дурень!"

Патрик стал достопримечательностью корабля. К нему беспрерывно приходили пассажиры 1-го класса, особенно дамы, так как они до сих пор никогда не видели живого героя. Одна пожилая барыня также явилась во главе делегации (из шести) и также произнесла речь, в которой засвидетельствовала ему свое уважение и объявила, что нарекла свою очень ценную маленькую китайскую собачку в честь его Патриком. При этом предложила ему зеленый шелковый галстук, который она сама связала (зеленый - национальный цвет Ирландии). Наконец за день до приезда седоватый господин позвал Патрика в залу и спросил его, имеет ли он уже в Америке обеспеченную должность. На отрицательный ответ Патрика он сказал своим скрипучим голосом: „Хорошо, в таком случае предоставьте мне эту заботу. Я - закадычный друг бургомистра Нью-Йорка и позабочусь, чтобы вы попали в полицию: там нуждаются в людях вашего сложения и, в особенности, вашего мужества. Да и вы себя свободно почувствуете среди наших „утонченных", как мы называем нашу полицию. Попутно можете заработать там много денег. Блестящая будущность. Убежден, вам это подойдет". Нет, ему это совсем не подходило. Стать полицейским, драться с всевозможными хулиганами в Нью-Йорке - он уже об этом слышал - его это не устраивало. Разве признаться, что он не герой? Нет, ни за что. Все ж таки это почетная служба. Чёрт возьми! И он согласился.

Едва он высадился на берег, как мистер Куран (так звали его седовласого покровителя) натравил на него всех репортеров, которые давно уже изнывали по какому-нибудь герою. Весь Нью-Йорк узнал про Патрика. И сейчас же примчался Андрю Карнеджи, который неустанно разыскивает гражданских и демократических героев, и нацепил ему красивую медаль за демократический и гражданский героизм. Что касается мистера Курана, то он сдержал свое слово: благодаря его влиянию, Патрика сейчас же приняли в полицию. Но теперь Патрик почувствовал тернии в своем венце героя. Начальство назначило его в самый опасный округ Нью-Йорка, где целые шайки воров и грабителей совершали свои преступления. „Пат, - сказал ему начальник, - это в твоем вкусе. Такой герой, как ты, который ни Бога, ни чёрта не боится, уж справится с этими разбойниками".

Это было ужасно. Он - добродушный, тихий, вечно избегавший всякой ссоры, драки - должен возиться с этими преступниками, которые ни перед чем не останавливаются, которые не задумываются даже убить полицейского! Да не только полиция, весь Нью-Йорк ожидал неслыханных подвигов от него. С другой стороны, и бандиты, услышав, какого укротителя им послали в их логовище, решили отбить у него охоту преследовать их. Не прошло и двух дней, как они на глазах Патрика среди бела дня напали на рундук бедного еврея, чтобы заставить Пата выступить, а затем сильными побоями внушить ему уважение к себе. Все шло по программе, но конец был другой. Патрик стиснул зубы, крепче обхватил свою железную палку и бросился на бандитов. Только и слышно было, как трещали черепа. Все местное население взволновалось, во всех окнах стояли люди; шум был адский. Ему пришлось бы плохо, если бы два товарища не подоспели к нему на помощь. Они начали стрелять, и грабители обратились в бегство. Семь человек остались на месте: один был убит, двое тяжело ранены, остальные легко. Спустя несколько часов появились экстренные листки: „Нападение бандитов полицейские лавры Патрика Сюлливана". Наш герой блестяще отличился.

Патрик надеялся, что благодаря этому происшествию получит возможность немного отдохнуть. Но он обманулся в своих надеждах. Настоящие бои только теперь и начались. Он был весь покрыт синяками. Потерял аппетит, не спал из боязни, что ему придется вновь выказывать свое геройство. Да и весь Нью-Йорк ждал этого от «своего» Пата. Это было ужасно, прямо ужасно. Как долго перенесут его нервы эту пытку? Как долго будет он видеть эти сотни глаз, устремленных на него из окон, из трамваев, или просто прохожих, вопрошающих: „Пат, когда твой следующий геройский подвиг?" И однажды утром в Нью-Йорке произвело сенсацию известие: Патрик Сюлливан исчез. Пропал. Ясно, что бандиты его „устранили". Он умер героем. Но где и как? Самые известные сыщики напрягали свои мозги. Тщетно. Патрик бесследно исчез.

Он удалился на отдаленную ферму, где стал мирным скотоводом и от души благодарил Создателя, что ему больше не приходится совершать геройские подвиги.

Пользовательского поиска