Причины деформации правосознания россиян - мораль и право

Туркулец С.Е.

Также рекомендуем прочитать (для перехода нажмите на название статьи):

О принципе «не запрещенное законом дозволено» и его воплощении в современной России

Правовая культура и преступность

К особенностям русской культуры, оказывающим существенное влияние на специфику современного российского правосознания, по мнению многих исследователей, следует отнести противоречивость и сложность, обусловленные тем, что Россия является точкой пересечения двух потоков мировой истории - Востока и Запада. Русская культура не может считаться чисто европейской или чисто азиатской. Для обозначения этого феномена часто используют термин «евразийская культура». Основной особенностью русского общественного сознания и правосознания, в частности, является этикоцентризм, то есть подчинение права более высоким, нравственным и религиозным ценностям. Именно поэтому западноевропейский индивидуалистический идеал правового государ­ства никогда не выступал в российском правосознании в качестве общественного идеала. С последним чаще связывались представления о царстве «правды», чем права. Соборный характер этой «правды» также является отличительной чертой правосознания российского общества. Это во многом объясняет отсутствие в русской правовой идеологии культа прав человека, столь характерного для западноевропейской правовой мысли, как и связанного с ним культового отношения к славе (цель самоутверждения) и к богатству.

В сознании россиян изначально существует разграничение понятий «закон» и «мораль». Закон воспринимается большинством российских граждан не как целесообразные принципы общественного устройства, а как аппарат агрессии, как средство ограничения свободы. В своей деятельности они зачастую руководствуются не нормами закона, а моральными установлениями, лежащими в основе права. При возникновении противоречия между нормами права и морали приоритет отдается преимущественно последним. В правосознании россиян нравственное право в целом всегда доминировало над юридическим. В России общепринято было поступать по законам совести, а не по писаным законам.

Чрезмерная ориентация на моральные нормы выступает своеобразным компенсаторным механизмом законопослушания при недостаточно эффективном правовом регулировании.

Отношение к праву в русском правосознании всегда носило двойственный характер. Это отражало сосуществование в России двух правовых систем: системы обычного права, которая складывалась из нормативных обычаев всех общин, существующих в России в конкретно-исторических условиях, и системы позитивного права, которая устанавливалась государством. В представлениях россиян обычай и право традиционно отождествлялись. Это влекло легитимацию массовым сознанием норм, исходящих от общины. Закон воспринимается как легитимный, только если государство в должной мере осуществляет свои функции и реализует идеал должного, присущий этой общине; вместе с тем, он мыслится как утверждение и защита государством своей версии идеала должного. Идеал должного, реализуемый государством, вступает в противоречие с обычным правом. Государство, пытаясь ликвидировать дуализм правовой системы, не осуществляя при этом в должной мере своих функций, теряет легитимность, что дает возможность для поиска новых версий идеала должного, форм и способов реализации этих идеалов. Эти и другие правовые представления русского народа открывали возможность для проведения социального эксперимента по созданию в будущем справедливого государственного и общественного устройства, который и начал происходить в XX веке, в процессе реализации коммунистического идеала в Советском государстве и праве.

Однако этот социальный эксперимент закончился весьма неудачно. В ходе его осуществления многие основополагающие теоретические идеи были сильно искажены, благие цели подменены другими, «удобными» для определенных (немногочисленных) групп людей. Крах социалистического устройства общества, а с ним и соответствующего мировосприятия, привел к очередному витку недоверия населения к закону. Вспомним референдум, состоявшийся в марте 1991 года по вопросу о сохранении СССР. На вопрос «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» положительно ответили 113,5 миллиона человек (из 148,5 миллиона участвовавших в референдуме), что составило 76,43%. Однако, несмотря на такое почти единодушное решение граждан Советского Союза, в декабре 1991 года Беловежским соглашением СССР был разрушен. Как мог народ верить в закон после такого отношения к его мнению, полученному самым демократическим способом?

На фоне всеобщего обнищания, талонного распределения основных продуктов питания (хлеб, сахар, мука и пр.), постоянного «обвала» российской валюты государственная приватизационная политика (в виде ваучеризации) первоначально была воспринята населением хоть и настороженно, но в большей массе одобрительно. Каждый гражданин получал частичку обшенародной собственности и мог распоряжаться ею по своему усмотрению. Однако радость собственника очень скоро сменилась прозрением реалиста: выданная государством официальная ценная бумага семью не накормит. Возможно, в далеком будущем она и принесет какой-нибудь доход, но жить нужно сегодня. Потому большинство новоявленных собственников быстро обменяли свои ваучеры на реальные деньги, на которые можно сегодня (правда, всего один раз) сытно поесть.

И снова закон, принятый в «интересах всех граждан государства», оказался не только не правовым (не соответствующим основным принципам права), но и прямо направленным против интересов личности и общества.

Эти и другие, им сопутствующие, социально-политические и экономические меры и породили современное состояние правосознания россиян.

Нынешнее неопределенно-промежуточное состояние общества и индивидуального правосознания проявляется в правовом поведении индивидов. Традиционная советская правовая парадигма еще сохраняется в мировоззрении миллионов, а либерально-демократическая альтернатива слегка прорисовывается. Сложившаяся практика функционирования политической системы общественного управления сегодня приводит к тому, что в массовых слоях развиваются негативные социальные реакции эскапизма (уклонения), отчуждения и нигилизма, которые особенно остро проявляются в области правового поведения, порождая неверие в силу закона, возможности правовой защиты, и в крайних своих проявлениях вызывая девиантное или противоправное поведение. На уровне конкретных правоотношений нигилистические настроения принимают весьма опасные и социально разрушительные формы. Ввиду тесных связей, существующих между правовой культурой, правосознанием и правовым поведением, представление о ненужности, бессилии и нравственной бесплодности права превращается в устойчивую установку массового сознания, формирующую на практике соответствующее поведение. Оно характеризуется наличием множественных девиаций, а зачастую, и откровенной противоправной направленностью. Более того, обратное влияние правового поведения на правосознание в этом случае выражается в отсутствии правильной социальной оценки противоправного поведения, что проявляется в абсолютном или умеренном одобрении противоправного поведения и даже восхищении практикующими его индивидами. Именно правовым нигилизмом, возобладавшим в сознании значительной части населения, объясняется массовый интерес к быту криминальной среды, распространенность блатного жаргона или его элементов на всех уровнях социальной жизни.

Правовой нигилизм расшатывает и без того размытые представления россиян о праве, и последнее приобретает в них облик инструмента достижения определенных политических и личных эгоистических целей власть имущих. Подрыв доверия к праву как средству защиты личности в обществе автоматически приводит к моральному обоснованию и оправданию противоправных форм самозащиты: самосуда, кровной мести (в регионах, где существовали такие традиции), криминальных и полукриминальных форм заработка и обогащения.

Обеспечение эффективности норм действующего законодательства неотделимо от многоуровневого духовного и ценностного воспитания людей, от правовой пропаганды, общекультурного и правового просвещения. Законодательное закрепление и защита государством четких духовно-культурных ориентиров, подчинение действующих нормативных актов задаче обеспечения духовной и социальной стабильности, духовной самореализации личности, ее психологической созидательности следует считать важнейшими задачами современного Российского государства.

Пользовательского поиска